БОСС-профессия | Босс номера
Текст | Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН

Постоянный эксперт нашего журнала президент Ассоциации экспертиз строительных проектов России, директор Мособлгосэкспертизы Игорь Горячев убежден, что новый майский указ президента нуждается в глубоко проработанных дорожных картах, подготовленных с участием экспертного сообщества.

 Магия цифр

— Игорь Евгеньевич, что нового для вас в майском указе президента?

— Указ — это продолжение, развитие Послания президента к Федеральному собранию, только содержит больше целевых показателей, конкретных цифр.

Прослеживается системность в составлении документа — с этим не поспоришь. Поспорить можно лишь с цифрами, которые там приводятся.

— Цифры все потом корректируются.

— Однако здесь проблема вот в чем. Наш новый глава Счетной палаты Алексей Леонидович Кудрин оценил исполнение майских указов 2012 года не слишком высоко. Он выступил с активной критикой отчета правительства относительно показателей шестилетней давности. Оно отчиталось о выполнении указов на 80%, а выполнено было, по мнению Кудрина, значительно меньше. Не получилось бы опять так, что цифры, которые легли в основу этого указа, так и останутся не достигнутыми.

Простой пример: переселение ежегодно пяти миллионов семей в новые квартиры. Что такое одна квартира на семью, состоящую хотя бы из двух человек? Это 38 кв. м. Для округления — 40 кв. м. На пять миллионов семей. Не жителей, а семей! Это 200 млн кв. м. в год!

— Это же нереально.

— Вот именно. Совершенно нереальная цифра по той простой причине, что самим же указом для строителей жилья ставится показатель 120 млн.

Мы и сейчас строим 80 млн кв. м., поскольку у нас берутся данные Росстата, а он засчитывает во вновь вводимое жилье года все, что принял как объекты регистрации недвижимости, включая объекты в рамках дачной реформы: дома, которые вводятся по дачной амнистии.

По Московской области цифру 8 млн кв. м. жилья ежегодного ввода надо скорректировать как минимум процентов на 20.

Потому что 20% составляет именно дачная амнистия. Это садовые товарищества, домики, которые регистрируются по декларации владельцев и т. д.

— То есть со всеми этими цифрами следует разбираться очень тщательно?

— Да. Не хотелось бы, чтобы получилось так, как шесть лет назад.

Правительству поставлена задача — разработать подробные дорожные карты для достижения этих показателей к 2024 году. Премьер уже собирал кабинет министров на эту тему. До 1 октября 2018 года должны быть представлены подробнейшие карты.

Когда мы увидим эти подробнейшие карты для достижения целевых показателей, тогда, наверное, сможем сказать о реальности тех цифр, которые заложены в указе. Если, конечно, разработка дорожных карт не будет очередной чиновничьей профанацией.

— Насколько вдумчиво новый вице-премьер по строительству Виталий Леонтьевич Мутко подойдет к стройке?

— Пока я увидел только желание ввести лимит легионеров на стройке, поскольку Минтруда уже готово занести проект постановления, чтобы стройки добавить в квотирование иностранных рабочих мест. Сейчас стройки не находятся в квотировании, но он точно выйдет с инициативой о квотировании рабочих мест для иностранцев на стройках. У Виталия Леонтьевича Мутко явно прослеживаются футбольные тенденции — по поводу лимита легионеров.

— Ну а новый министр Владимир Якушев еще осваивает вверенную ему отрасль?

— Пока каких-то новых решений отрасль не ощутила. Не было ни одного глобального совещания в отрасли для ознакомления с ситуацией. Команда самого министерства, насколько я понимаю, на данный момент без изменений.

Ключевое звено

— Строительство — одно из ключевых звеньев, благодаря которым можно вытянуть всю цепь: решение экономических, социальных проблем.

— В указе проблемы стройки сведены всего к двум направлениям: жилье и доступная городская среда. Получается, что мы занимаемся неким фейс-лифтингом существующих городских агломераций.

На мой взгляд, первым пунктом должна стоять все-таки задача территориального планирования. Именно территориальное планирование отвечает на вопрос, что нужно делать с агломерациями, каким образом их развивать, куда развивать, для чего развивать.

Распределение трудовых и материальных ресурсов на территории субъектов Федерации — эта задача даже не ставится. «Давайте обеспечим всех жильем». А рабочие места обеспечим?

Я посчитал грубо, что население Московской области может прирастать на один год ежегодно за счет вводимого жилья. Если вернуться к 40 м на человека, то 8 млн на 40 м — это 200 тысяч.

За пятилетку миллион мы в силах поселить. А нужно ли это делать в Московской области? Где они работать-то будут? Чем займутся?

— Смогут ли они купить это жилье?

— В указе ставится задача доступности ипотечного кредитования, при этом другие механизмы обеспечения доступности не предлагаются.

Опять же, в указе обозначена задача дальнейшего развития современного крупного домостроения. На мой взгляд, для многих регионов России этот рецепт просто неприменим. Где-то крупное панельное домостроение, наверное, вытянет проблемы того или иного города, к примеру, Костромы, Пензы, с точки зрения ликвидации ветхого, аварийного жилья.

— А проблемы Московской области оно вряд ли решит, наоборот, их усугубит.

— Вот именно. Вообще в крупных агломерациях панельное домостроение, пускай даже оно будет инновационным, мы закупим лучшие технологии либо изобретем сами, приведет лишь к тому, что мы формально решим проблемы бюджетной части населения. Той, которая живет либо за счет собственно бюджета, либо за счет ипотеки может приобрести это жилье. Либо получить его в обмен на ветхое и аварийное.

Те, кто обладает достаточными финансовыми ресурсами, никогда не будут селиться в панельках. Потому говорить о том, что в панельках создали комфортную среду — вот есть двор с детскими площадками, с необходимым количеством парковочных мест, с местами для прогулок молодых мамаш с колясками, не получится. Просто плотность населения слишком высокая — никакой комфортной среды при такой плотности не возникнет.

Мы опять возвращаемся к вопросу о территориальном планировании. Задача не только дать каждой российской семье новое жилье, но и дать это жилье все-таки в наиболее комфортных и экологически чистых местах.

А решение проблемы доступного жилья, скажем, на лесных территориях — это деревянное домостроение. На многих лесных территориях проблема может решаться за счет современного деревянного домостроения. Не хватает административного ресурса для перевода части лесов в земли поселения. 

Неотделимая экология

— В указе затронуты вопросы экологии…

— Да, вопросы чистоты воздуха, воды. Однако они мало увязаны с предыдущим блоком вопросов, о котором мы говорили. А ведь экология неотделима от территориального развития.

Возьмем проблему твердых бытовых отходов (ТБО): ликвидации старых ТБО, недопущения создания неконтролируемых новых полигонов ТБО. Не ставится задача, которая в принципе решена во всех передовых странах мира, — это раздельный сбор мусора. — Есть задача строительства сортировочных пунктов, есть задача строительства перерабатывающих предприятий, есть задача размещения тех отходов, которые идут на эту вторичку и могут быть складированы без нанесения тяжелых экологических последствий. Но где говорится о такой базовой вещи, как раздельный сбор мусора? Надеюсь, этот пункт появится в соответствующей правительственной дорожной карте.

На мой взгляд, нужно системно подходить к проблемам — идти от экологии и экологической реабилитации к программе развития конкретных муниципалитетов и жилищно-коммунальных комплексов. Чтобы от конкретного производителя мусора и конкретного утилизатора мусора получалась понятная цепочка: этот мусор собирается, этот — перерабатывается, а тот обезвреживается.

В других странах мира это регулируется тарифами: сдаешь мешок с несортированным мусором — платишь за килограмм 3 евро, сдаешь мешок сортированного — платишь за каждый килограмм 1 евро.

— Создается мотивация, чтобы люди сдавали стекло, батарейки, бумагу, металл…

— Конечно. Это обязательно должно появиться и у нас. В каждом регионе в ближайшие год-два должна появиться программа по раздельному сбору и утилизации мусора.

Сейчас наиболее лоббируемая технология утилизации — термообезвреживание, то есть высокотермическое сжигание. В Московской области планируются четыре завода, работающие по такой технологии. Один уже прошел государственную экспертизу и в Воскресенском районе Московской области начинает строиться. По большому счету человечество не придумало ничего более эффективного, чем сжигание мусора.

— В каждом регионе сегодня идет борьба с мусорной мафией, которая выступает против строительства мусороперерабатывающих заводов: ведь ее бизнес — свалки в ближайшем овраге.

— В указе заложены задачи установления мер повышенной ответственности именно за такой подход к утилизации мусора. Я знаю, что эта задача будет контролироваться всеми контрольно-надзорными органами.

— В том числе Общероссийским народным фронтом?

— У него даже есть специальная программа. Его представители ко мне приезжали — мы довольно долго разговаривали на эту тему в привязке к Московской области.

Я обратил внимание на то, что, к сожалению, не ставится задача сортировки с дифференцированными тарифами. Не только для населения, но и для предприятий, которые тоже образуют мусор и тоже его куда-то вывозят.

В любой производственной деятельности образуется несколько видов мусора. Кто-нибудь предъявляет им требования по дифференцированному тарифу? Нет, не предъявляет.

 Дорожная карта для дорог

— В указе затронута тема развития дорожной сети.

— Однако обратите внимание: дороги в очередной раз отделили от развития строительной индустрии.

— Как и строительство промышленных объектов.

— Да. Нет системности, размыта ответственность. В правительстве разные вице-премьеры: за строительство отвечает один, за дороги — другой. Как их работа будет увязываться между собой?

Какова роль строителей микрорайонов в строительстве дорог? И какова роль дорожников, например, в строительстве новых микрорайонов?

Опять возвращаемся к схемам территориального планирования (СТП). Потому что пока куда-то не пришла дорога, там жизни не будет. Никто не станет бороться с бездорожьем и увеличивать себестоимость своей продукции или повышать комфортность своей жизни, не имея этих благ цивилизации.

Указ ставит целью обеспечить удобство наших дорог и снизить их аварийность на 50%. А строительство новых дорог не планируется в регионах? На этот вопрос документ не отвечает.

Может быть, сократить все-таки финансирование на доведение дорожной сети до общемирового уровня, а 20% перераспределить на строительство новой дорожной сети?

То, что делает в Москве Сергей Семенович Собянин — строительство развязок, — очень полезное дело: он развязывает узкие места, и они начинают, в общем-то, ехать. Хотя общая площадь дорог на квадратный метр Москвы растет черепашьими темпами.

Поэтому, когда планируется строительство жилья микрорайонами, даже пускай на основе самых современных градостроительных технологий, без решения вопроса улучшения дорожно-транспортной ситуации мы придем к тому, что 30-километровая зона вокруг Москвы практически полностью уже стала Москвой 10-летней давности с точки зрения транспортной обеспеченности.

Поскольку инвесторы, участвующие в этой микрорайонной застройке, получают социальную нагрузку в виде школ, детских садов, поликлиник, парковок, объектов инженерной инфраструктуры, а транспортную инфраструктуру они получают лишь в виде микрорайонной транспортной схемы, внутриквартальной транспортной схемы. А что с выходом на региональную дорогу? А что, если это дорога, не находящаяся в юрисдикции данного субъекта Федерации?

— Как, например, Ленинградка, которая не на один десяток километров в сторону области находится в юрисдикции Москвы…

— Вплоть до Шереметьева. И, как согласовывать интересы застройщиков и дорожников, совершенно непонятно.

С федеральными трассами еще хуже: Росавтодор выдает лишь ТУ на присоединение к своим федеральным дорогам. Ты должен сделать полосы разгона, полосы торможения — и все. Он видит исключительно дорогу как таковую — вне экономического и социального контекста, в котором она функционирует.

Росавтодор никак не оценивает, что по дорогам проедет еще две-три тысячи автомобилей в час — он просто рассчитывает въезд и выезд к той или иной застройке.

Для расширения дорог часто нет земли. А параллельные дороги все концессионные. И там коммерческие тарифы. Я — за регулирование этих тарифов, их снижение в обмен на налоговые вычеты.

Увы, никто или почти никто не занимается межсубъектным территориальным планированием с привлечением федеральных ведомств. Но это же необходимость в условиях, когда два субъекта Федерации садятся на одну и ту же дорожную сеть — частично регионального, частично федерального значения?

Это все вопросы, которые должны быть урегулированы в рамках схем территориального планирования. Какие-то попытки создать интегральные СТП предпринимались, однако дальше расширения дорожного полотна, строительства дополнительных полос, карманов и развязок дело не пошло. Почему? Нет земли.

Если это какое-то федеральное предприятие, то вопрос вообще довольно долгий. А уж если это земли Минобороны, то надо три круга ада пройти, чтобы построить на них муниципальные объекты.

Новая напасть — рыночная оценка земли. Сколько лет нужно судиться, чтобы добиться адекватной оценки стоимости?

Для того чтобы эксплуатировать, содержать, ремонтировать и строить новые автодороги, у нас сформирован Дорожный фонд. В указе задача — повысить до 100% прозрачность всех трат дорожных фондов, передать полномочия по формированию региональных дорожных фондов на 100% регионам.

При этом регион будет сам формировать затратную часть, федеральный центр — сам. А важно увязать эти затраты и проекты.

Чтобы понять, следует ли на федеральную трассу потратить 5 млрд рублей, чтобы сделать еще одну полосу, если региональные дороги как были однополосные и примыкали, так и остаются? Что даст эта расширенная федеральная трасса? Да ничего она не даст. Она обеспечит эффект освоения денежных средств из Федерального дорожного фонда.

В майском указе ставится задача широкого развития, увеличения пропускной способности транспортных коридоров Китай — Европа, север — юг, Транссиб, Байкало-Амурская магистраль. Однако как будут развиваться территории, не связанные с этими транспортными коридорами? Что делать людям? Переезжать поближе к этим коридорам? Или все-таки мы не бросим территории, которые не оказались около этих коридоров?

Поэтому после прочтения указа хотелось бы видеть более подробные дорожные карты. Может быть, не поздно еще на уровне согласования и утверждения дорожных карт внести какие-то уточнения не с целью разделения, а с целью интеграции.

 Бремя девелопера

— Проблему доступности жилья в указе предлагается решать прежде всего за счет повышения доступности ипотеки.

— На мой взгляд, говорить об одной ипотеке в отрыве от средних зарплат в России по меньшей мере не слишком логично. Ипотека 8% для молодой семьи со средним достатком — это практически кабала. Кроме того, есть проблема стоимости жилья — эта стоимость формируется девелоперами.

Эти проблемы взаимосвязаны, и нажимать лишь на одну клавишу — на ипотеку — как минимум не совсем правильно.

Для решения проблемы доступности жилья требуется концепция увязки всех факторов. Например, цены девелоперов кто-то будет регулировать? Их же можно регулировать, стимулировать их снижение за счет рыночных механизмов. Создавать для девелоперов интерес строить больше квадратных метров, а продавать за меньшие деньги.

Это все можно сделать налоговыми стимулами. Девелоперам необходимо давать такую налоговую нагрузку, чтобы им интересно было развивать социальную инфраструктуру, дорожную сеть, инженерные коммуникации. Либо, наоборот, снимать с них эту нагрузку, чтобы они снижали цену на квадратный метр.

А у нас нагрузку снимают, но исключительно девелоперам, участвующим в решении проблемы дольщиков. Су-155 оставила 100 недостроенных домов. Кто их достроит? Тот, кто строит сейчас и на плаву.

Таким компаниям говорят: мы заберем у вас социальное обременение. Они же в ответ цены на квадратный метр не снижают!

Так что проблему доступного жилья можно решить только комплексно. Пусть не 5 млн семей, а хотя бы 500 тыс. семей ежегодно улучшали свои жилищные условия не просто за счет ликвидации ветхого и аварийного жилья, но за счет действительно доступного коммерческого жилья.

Кстати, решение проблемы ветхого и аварийного жилья тоже видится благодаря регионам. Кто-то из регионов «тянет» решение этой проблемы, а кого-то надо дотировать.

 Государство в роли дойной коровы

— Причем дотировать нужно как раз того, у кого наибольшие проблемы.

— Поэтому, получается, государство опять выбирает для себя роль дойной коровы, которая все время дает бюджетные деньги. У региона нет инициативы, поскольку у него нет денег. «Федерация даст — я побегу делать, Федерация не даст — я не побегу».

Конечно, есть регионы не дотационные. Они, естественно, сами решают эту задачу. А остальные не в силах.

На мой взгляд, государство должно предлагать какой-то двойной механизм: если оно дает деньги, то оно получает что-то взамен. Когда же регион строит сам, он получает налоговые преференции.

И регион самостоятельно выбирает: либо ему что-то передать Российской Федерации, какие-то полномочия за то, что Российская Федерация решает за него проблему. Либо регион-реципиент, который сам решает эту проблему, вправе попросить у федерального центра какую-то компенсацию. Беспроцентный бюджетный кредит или низкопроцентный кредит на решение других своих задач. Либо оставить в своем распоряжении какую-то долю налогов, подлежащую перечислению в бюджет Российской Федерации.

В указе в приоритетном порядке предусматривается выделение бюджетных ассигнований на реализацию его положений. При этом где же налоговые льготы, преференции?

Подчеркну: механизм кнута и пряника, который есть в руках государства, он либо не так работает, либо никак не работает. Зачастую нет центра принятия решений.

 Запретительная ставка

— Тема увеличения бюджетных ассигнований тесно связана с увеличением налоговой нагрузки — повышением НДС до 20%.

— Мы ходим по замкнутому кругу. «Давайте реализуем национальные проекты, но где-то надо изыскать деньги. Давайте повысим налоги!»

Это наивная схема. Для бизнеса 20% — это психологический барьер. Он будет уходить в сферы и в схемы оптимизации налогообложения, включая НДС. При этом очень хороший посыл, что льготированные товары, по которым платится 10-процентный НДС, сохранятся.

Хотя как сочетается с повышением НДС остающийся объем льготируемых по этому налогу товаров? Все ли там социально значимые? Одной рукой мы стремимся увеличить доходы казны, а другой гарантируем выпадение доходов.

На мой взгляд, следует формировать предложение к бизнесу. Если он будет выпускать тот или иной товар или услугу, он будет попадать под льготирование, если другой — не будет. Но, поскольку нам нужны и тот, и другой товары и услуги, мы предложим смешанную схему налогообложения. Чтобы компаниям было выгодно, и чтобы они решали социальные задачи.

Если мы сделаем 20-процентный НДС — это новый виток инфляции. Вряд ли ее удастся удержать на уровне 4%. Наверняка повысится стоимость квадратного метра жилья, стоимость погонного километра дороги, причем не только строительства, но и ремонта. Повышается стоимость строительства предприятий, стоимость производства оборудования.

Да, налог в ряде ситуаций возвращается с контрагентов, но в лучшем случае через квартал, полугодие, год.

— А где взять деньги на новые проекты государства?

— Первый путь — стимулировать бизнес решать социальные проблемы за счет налоговых льгот. Второй — шире использовать ренту от продажи полезных ископаемых. Третий — демонополизация, сокращение присутствия государственных монополий на рынке. ФАС занимается чем угодно, только не борьбой с монополиями. Фактически сегодня основная работа ФАС — контроль ситуации в сфере госзакупок.

В указе стоит задача допустить к госзакупкам как можно больше представителей малого и среднего бизнеса. Каким образом малый бизнес может продать услугу строительства 100 км газопровода, участвовать в тендере на миллиард рублей? Это абсурд.

Насколько релевантны цифровой эпохе, мировому опыту 44-й или 223-й федеральные законы? Основным способом закупок должна быть биржа, которая своим механизмом отсортирует продавцов и покупателей. Достаточно просто на цифровой площадке оставить заявку и выполнить ряд условий. Биржа сама категоризирует участников.

44-й и 223-й ФЗ неповоротливы, они устарели. Благодаря им 25–30% чиновничьего аппарата в ряде субъектов Федерации заняты исключительно процедурами закупок, вместо того чтобы выполнять какую-то другую, более полезную государственную функцию. Мы построили иерархическую систему государственных закупок и реализуем ее не только в рамках федеральной власти, но и в рамках региональной, муниципальной власти.

Общероссийский народный фронт постоянно находит закупки каких-то непонятных автомобилей, мебели, поездок, банкетов, фуршетов, представительских товаров. Каждый раз он нам об этом рассказывает. Не одним нам — и президенту рассказывает, и доверенным лицам президента.

40% времени ФАС тратится на то, чтобы разобраться, кого обидели на этих закупках. А должна она заниматься нашим бензином.

— Который резко возрос в цене…

— Однако где же ФАС? Бензином почему-то занимается вице-премьер Козак — в режиме кризисного менеджмента, но ФАС этой темой не занимается.

Хотя нефтяники говорят, что 60% в цене бензина — налогообложение: НДПИ, акцизы. А также доступ в трубопроводную систему. Но ведь «Транснефть» у нас государственная компания.

Мы сами формируем для населения такую цену конечного продукта, от которой оно если не с плакатами на митинг выйдет, то, во всяком случае, во всех средствах массовой информации, на всех площадках всем аналитикам и исследовательским агентствам будет говорить, что теперь у России еще и третья проблема кроме дураков и дорог — цены на бензин.

 Требуются реформаторы

— То есть самое главное — это системность и высвобождение инициативы?

— Самое главное — кадры. Где реформаторы в правительстве, в губернаторском корпусе? Думаю, что, может быть, имело бы смысл усилить Администрацию президента блоком, который будет контролировать реализацию указов по направлениям и стимулировать реформаторскую деятельность. Создаст план, проконтролирует составление дорожных карт, введет отчетность по ним.

Следующий вопрос — что с кадрами трудящихся? Как решать проблему старшего поколения? Про здоровье пенсионеров говорится много, а куда и как они будут трудоустраиваться? Тем более в ситуации, когда собираемся повышать пенсионный возраст.

И какие гарантии у этих «отложенных» пенсионеров, что работодатель сохранит им работу? Лишь один Трудовой кодекс, что нельзя увольнять не достигшего пенсионного возраста позднее, чем за два года до пенсии?

Тех работодателей, кто работал на авторитет и престиж своей компании, это отпугнет, а того, кто не работал на авторитет и престиж, никак не остановит. Он компанию закроет, выплатит символическое выходное пособие — и все.

— То есть тема кадровой политики должна тоже присутствовать в дорожных картах правительства?

— Я считаю, что у нас должен быть отдельный вице-премьер по кадрам. Не просто Министерство труда, которое занимается достаточно обширным кругом проблем, но именно куратор кадровой политики.

Мне, к примеру, как работодателю предлагается сейчас получить налоговые льготы и вычеты за поездки на отдых моих сотрудников внутри страны. То есть я буду обязан принимать их заявления на компенсацию затрат на поездку внутри страны. Единственное, мне оставляют право удовлетворять это заявление или не удовлетворять, и никакой ответственности, если не удовлетворил, я не понесу. Получается, это опять какой-то популистский ход для работников.

Кроме того, у нас есть ОМС, а есть ДМС. В указе ставится задача своевременной диагностики болезней, но в рамках системы ОМС. А почему не привлекать возможности программ ДМС? Дайте мне право как работодателю за счет ДМС проводить ежегодно, не чаще, но и не реже одного раза в год, диагностику своих сотрудников по определенным болезням. Однако так, чтобы все деньги, которые потратил по ДМС, я бы мог отнести хотя бы на себестоимость своих услуг или товаров.

Хотя, конечно, кадры руководителей имеют ключевое значение. Почему руководители избираются на четыре года, а не на пять, семь или девять лет? Поскольку в сфере управления первый год ты понимаешь, куда ты попал и с какими проблемами столкнулся; второй год ты вырабатываешь решения; третий год ты эти решения проводишь в жизнь; четвертый год ты смотришь и оцениваешь, анализируешь полученный результат. И готовишься либо пойти на новые четыре года, либо сменить сферу деятельности.

Считаю, что эффективность работы чиновника на определенной должности — это два, максимум три года. За большее время пребывания на должности система его ломает, превращает его работу в рутину. Он перестает быть креативным. Или он уходит с госслужбы.

Резюмирую: четко прослеживаемой системы реализации майского указа еще нет. А самое главное — источников для реализации этого указа пока не видно. Вся надежда на дорожные карты, которые будут созданы, и появление реформаторов, участвующих в их реализации. ^Б

---

ГОРЯЧЕВ Игорь Евгеньевич родился 21 марта 1966 года. После окончания в 1983 году Московского суворовского училища поступил в Рижское высшее военное авиационное инженерное училище. В 1985–1986 годах служил в Вооруженных силах. В 1992 году с отличием окончил Московский институт коммунального хозяйства и строительства по специальности «Промышленное и гражданское строительство».

В 1999 году в Московском городском институте мэрии Москвы прошел переподготовку по программе «Государственное и муниципальное управление городом — субъектом Федерации». В 2008 году защитил в Санкт-Петербургском университете государственной противопожарной службы МЧС России диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Начинал в строительстве рабочим. За несколько лет прошел путь до производителя работ специализированного управления.

В 1993–2000 годах трудился в службах заказчика Мосбизнесбанка и Банка Москвы в качестве специалиста, ведущего специалиста, заместителя директора управления.

В 2000–2001 годах — заместитель директора проектно-строительной фирмы НОРД. С июля 2001 года — директор ГУ (позднее ГАУ) Московской области «Мособлгосэкспертиза».

С 2013 года — президент Ассоциации экспертиз строительных проектов.

Заслуженный строитель Московской области, строительный эксперт России. Имеет награды субъектов Федерации, ведомственные и общественные награды. Президент Всероссийской федерации эстетической гимнастики.

Женат, двое взрослых детей.