Председатель совета директоров Северо-Европейской строительной компании (Санкт-Петербург) Анатолий Соболев убежден, что невозможно выйти из кризиса без стратегии и программы развития страны. При этом написанных не для галочки, а действительно способных объединить людей для большого проекта реиндустриализации страны. Причем финансовой основой такой программы должны стать государственные инвестиции.

Локомотив катится назад
— Анатолий Анатольевич, как вы оцениваете ситуацию в строительной индустрии? Перефразируя известного киногероя, есть ли жизнь в строительстве?
— Строительный комплекс жив, но нельзя сказать, что он находится в хорошей форме. Вы сами видите: спрос на квартиры упал в среднем на 40–60%. Падают цены на коммерческую недвижимость. А это значит, снижается рыночная привлекательность строительства.
Конечно, строительство — инерционная отрасль, и кризисные явления сказываются на ней с временны2м лагом. Но сегодня в основном достраивают то, что было начато до кризисных явлений, потому что выгоднее достроить. Да, возможно, продажи недвижимости не позволят окупить затраты на строительство. Однако убытки от недостроя окажутся в несколько раз больше.
Уже заметно, что объемы жилищного, офисного, промышленного, дорожного строительства снижаются. И снижение ускорится, если не произойдет изменений ситуации в экономике. Или строительную отрасль не объявят приоритетной, каковой она должна быть.
Мне непонятно одно: если правительство осознает, что строительная отрасль — локомотив развития экономики, почему не предпринимает усилий, для того чтобы этот локомотив двинулся и за ним поехали вагоны других отраслей? Или оно этого не осознает? Но ведь исследования механизмов экономического роста в нашей стране в прошлые годы об этом красноречиво свидетельствуют…
— Чего сегодня прежде всего не хватает для развития строительного бизнеса?
— Нашей, например, компании очень не хватает оборотных средств. Кредиты под 36% мы не можем себе позволить — мы при таких кредитах даже не выйдем в ноль.
Тем не менее стараемся развиваться, повышаем эффективность. И СЕСК даже удалось расширить свою деятельность в кризис, хотя наш пример, к сожалению, исключение, а не правило на российском строительном рынке.

Не думать о завтрашнем дне
— Как оцениваете состояние экономики в целом? Насколько глубок спад? Экономисты говорят о –3% ВВП в первом квартале и –4% во втором…
— Хорошо, если так: общее ощущение достаточно тяжелое. И «дно», на мой взгляд, пока не пройдено. Во многих отраслях спад сильнейший, например в туристическом бизнесе. А это масштабная отрасль с десятками тысяч работающих. Где-то наблюдается небольшой рост. К примеру, в отраслях, которые выиграли от дешевого рубля и санкционной войны… Однако и там рост очень осторожный.
Причины депрессивных явлений довольно просты: стόит только компаниям и домохозяйствам почувствовать нестабильность, они нажимают на «стоп». Люди меньше стали ездить на автомобилях, меньше продуктов покупать в магазинах, меньше отдыхать и путешествовать. Компании перешли в режим жесткой экономии. В результате снизились совокупный спрос и качество жизни.
Любая непредсказуемость и для бизнеса, и для граждан — блокатор экономической активности. Бизнес перестает развиваться, отказывается от новых проектов; люди начинают экономить на всем, на чем можно. И те, и другие перестают платить по кредитам, так как главное сегодня — выжить и прокормить свою семью. В итоге рушатся банки, которые не имеют возможности давать новые кредиты. Получается снежный ком, от которого экономика все больше и больше тормозится.
Центральный банк радуется, что летом стала снижаться инфляция. С одной стороны, это хорошо, но с другой, нужно видеть причины явления: цены пошли вниз, так как экономика сжимается.
Это результат нестабильности, неясности будущего. Пока для бизнеса понятно только одно: нестабильность очень велика. Значит, остается пережидать и страховаться.
— Может ли помочь бизнесу сокращение его налоговых и административных затрат?
— Разумеется, как и всякое сокращение затрат. Но в нужную ли сторону этот путь?
Я не согласен с теми, кто считает, что для развития бизнеса следует уменьшить налоговое бремя. Некоторые говорят, что более низкие налоги обеспечат более высокие поступления. В каждом конкретном случае надо считать, однако мне кажется, в этих рассуждениях есть большая доля лукавства.
Снижение налогов обескровит государство, лишит его ресурсов. И каким образом оно сможет финансировать программы развития? На мой взгляд, бизнес должен зарабатывать столько, чтобы иметь возможность платить налоги в федеральный и региональный бюджеты. Чтобы государство имело возможность аккумулировать средства и пустить их в экономику.
Многие законы, в том числе налоговые правила, непопулярны, хотя при этом они необходимы. Исключительно за счет законов, государственных механизмов можно запустить изменения в экономике. Только государство может запустить кардинальные изменения в экономике, безусловно, создавая при этом заинтересованность у бизнеса. А частный инвестор этого не сделает никогда.
Самое главное препятствие для развития — сегодня в стране нет четкого понимания того, куда она движется.
— Однако есть антикризисные программы правительства…
— Там написано много верного. Но выполняются ли эти программы на практике, системно? Знают ли люди об этих программах? Вопросы, думаю, риторические.
Люди не знают о программах, не понимают, как они будут работать, и будут ли, либо это сотрясение воздуха, психотерапия, как бывало уже не раз и не два…
Невозможно развиваться, думая о завтрашнем дне. Для того чтобы развиваться, нужно смотреть как минимум на пять лет вперед. Размышлять не о том, что произойдет завтра, а о том, что будет через пять — семь лет — на много шагов вперед. Тогда появится результат.
— То есть необходимо планировать на довольно длительную перспективу?
— Да, без этого никуда. Планировать и в масштабах компании, и прежде всего в масштабах страны.
Мнение, что планирование — свойство только советской экономики, это глупость. Любая крупная экономика развивается по плану. Я уже не говорю о параллельном политическом, геополитическом планировании, тесно связанном с экономическим.
Элита каждой большой страны формулирует для себя долгосрочные цели и программы достижения этой цели. На волнах рыночной конъюнктуры ни одна крупная страна, как мы, не покачивается в ожидании попутного ветра.
Для того чтобы люди вкладывали в свое будущее, а не экономили, для того чтобы рос бизнес, должно быть четкое понимание того, как будет развиваться страна в ближайшие хотя бы пять лет. Чтобы люди имели возможность планировать свое будущее, планировать, где и как они станут жить, сколько у них родится детей…
Если возникнет четкое понимание будущего у бизнеса, у граждан, бизнес сможет начинать новые проекты, а люди перестанут хранить деньги под матрасом — они начнут тратить. Например, открывать банковские вклады, рассчитывая, что эти вклады пойдут не на валютные спекуляции, которые могут привести к обрушению банков, а превратятся в кредиты для их же предприятий, на их вклады будут строиться промышленные предприятия, жилые дома, дороги…
Люди станут рожать детей, понимая, что они обеспечат им будущее. Они не уедут в столицы, ведь в своем родном городе они будут обеспечены и работой, и высоким качеством жизни. Там будут строиться новые микрорайоны, в которых люди смогут жить, детские сады, школы…
Россияне с готовностью поедут работать в провинцию, в Сибирь и на Даль­ний Восток, понимая, что они заработают деньги на будущее своих детей. Не­до­ста­ток рабочей силы там не придется замещать мигрантами из Средней Азии и китайцами.
Очень важно выработать программу развития экономики не только «верхушечную» — для правительственных ведомств и десятка госкорпораций, а программу, которую разделят все жители России, аккумулирующую их вокруг общей великой задачи. Созидательную программу, консолидирующую россиян так же сильно, как их консолидировало воссоединение с Крымом. Объединяющую сограждан вокруг экономических задач.
Мы должны поставить перед страной экономические сверхзадачи и решить их, как умеют это делать только россияне, что они не раз уже доказывали на протяжении истории нашей страны.

Круговорот денег в экономике
— Каков, на ваш взгляд, мог бы быть механизм, запускающий программу развития?
— Рецепт выхода из кризиса в экономике и восстановления экономического роста, по-моему, довольно прост: обеспечить приток в экономику инвестиций, прежде всего государственных, и максимальную отдачу на эти инвестиции в российской экономике. То есть обеспечить круговорот денег в российской экономике.
Если не менее 30% государственного бюджета инвестировать в народное хозяйство и при этом расходование каждой копейки поставить под жесточайший конт­роль, это даст колоссальный и довольно быстрый эффект. Ведь, как известно, деньги идут к деньгам, и за государственными инвестициями пойдут частные — российские и иностранные. Опора лишь на частных инвесторов в модернизации экономики бессмысленна: рычаг может обеспечить только государство!
Делать государственные инвестиции нужно прежде всего через строительство. Ведь строительство само по себе дает заказы для десятков отраслей. В первую очередь инвестироваться должно промышленное строительство, строительство сельско­хозяйственных предприятий и, конечно, инфраструктура регионов.
— Стало быть, реализация программы импортозамещения?
— Да. Импортозамещение как в сфере производства потребительских товаров, так и в технологической сфере.
Об импортозамещении мы много говорим, но мало что делаем практически. Часто можно слышать, что потребитель пока не предъявляет спроса на отечественную продукцию, что она более низкого качества, чем иностранная.
Это все сказки, что для импортозамещения нужно сначала сформировать спрос на отечественную продукцию, а для этого вывести ее в лидеры на мировом рынке. Мировой опыт импортозамещения, например китайский, свидетельствует о другом.
Необходимо создать режим наибольшего благоприятствования для собственной продукции, не закрывая полностью рынок, и тогда, откликаясь на запросы потребителя, производитель постепенно доведет свою продукцию до уровня лучших мировых образцов. Во всяком случае, принципиально хуже собственная продукция не будет, а деньги за ее продажу останутся в стране.
Нужно строить столько заводов, сколько требуется для импортозамещения, а не ждать, когда появится спрос. Китайцы, например, строят и строят заводы, чтобы поддерживать экономический рост, хотя на их продукцию пока нет спроса. «Ничего, — говорят они, — спрос будет!» И они правы.
Согласно экономической теории, потенциал экономики определяет не спрос, а производственный потенциал. Когда заводы будут построены, они вынужденно станут крутиться и собирать заказы, организовывать сбыт своей продукции, иными словами, формировать спрос.
В КНР другая проблема: от строящихся заводов и разрастающихся городов там нечем дышать. Но в России ведь такой проблемы нет: у нас достаточно пространства для строительства новых предприятий: к примеру, в Сибири, на Дальнем Востоке. Да в том же Нечерноземье у нас очень далеко до китайской плотности населения. В России есть все условия, для того чтобы строить заводы, не наносящие вред окружающей среде и не ухудшающие качество жизни людей…
Благодаря массовому строительству заводов мы сформируем, с одной стороны, конкурентоспособную товарную массу, с другой, создадим достойный уровень материального поощрения сотрудников на предприятиях. А значит, покупатель будет вкладывать средства в России, платить за товары в России, начнет развивается производство в нашей стране.
— Иными словами, деньги, потраченные государством, породят новые и новые деньги, которые будут подпитывать экономику?
— Вот именно. Это позволит не просто быстро выйти из кризиса, но примерно за два года вернуться к высоким темпам экономического роста.
Чтобы инвестиции дали кумулятивный эффект, очень важно, чтобы деньги не изымались из оборота. Либо шли на реинвестирование, либо в резервы — и формировали, таким образом, кредитные ресурсы, которые могли бы вкладываться в экономику.
— То есть деньги должны в основном оставаться внутри страны?
— Да. Для этого сейчас есть внешние условия — в виде санкций против российских компаний, и внутренние: амнистия вывезенных капиталов.
Отдача на каждый вложенный рубль внутри страны существенно выше, чем от продажи продукции на экспорт. К тому же в нашей стране огромное число нерешенных задач, которые способны загрузить любые производственные мощности и успешно перезапустить экономику.
Например, та же газификация. Сегодня газ далеко не везде доступен, а потребность в нем, учитывая холодный климат на значительной части России, весьма велика. Все ли деревни газифицированы в газоносной Сибири, на Дальнем Востоке, далеко ходить не нужно, в Ленинградской области? Газифицировать и газифицировать: работы хватит не на одно десятилетие!
Лишь программа газификации России позволит «Газпрому» получить рынок, сопоставимый с европейским, и рассматривать работу на внешних рынках как дополнение к российскому. Концерн вполне может иметь доход с газоснабжения российских регионов, разумеется, не таких неплатежеспособных, как сейчас, а регионов растущих, развивающихся. Таких, где у простых людей рядом с домом будет, к примеру, фабрика, на которую они ходят работать и получают достойную зарплату, чтобы оплачивать тот же газ.

Контроль и эффективность
— Вы сказали о том, что инвестиции следует поставить под жесточайший конт­роль, деньги из котла не должны «выливаться». Как этого добиться?
— Бюджетные деньги должны инвестировать холдинговые структуры, контролируемые государством, во главе с управляющими, поставленными правительством и отчитывающимися только перед правительством и президентом страны. Эти структуры в той или иной степени могут участвовать в капитале и советах директоров компаний, которым передаются в пользование государственные средства.
Контроль компаний, так или иначе использующих государственные деньги, не столь уж сложен. За образец можно взять систему банковского контроля. Ли­цен­зи­ро­ва­ние, повседневный надзор, своевременный отзыв лицензий… ЦБ с этим прекрасно справляется. Нет никаких сложностей в создании контролирующего органа в сфере реализации государственных программ в строительстве, промышленности и сельском хозяйстве. Благодаря которому к серьезным проектам будут допущены лишь надежные компании.
При этом, разумеется, нужно следить за тем, на каких условиях государственные средства поступают бизнесу. Эти условия должны быть конкурентные, и, самое главное, львиную долю финансирования обязан обеспечивать сам бизнес.
— Следовательно, государству следует предоставлять бизнесу возможности участвовать в решении той или иной государственной задачи и давать дополнительный финансовый рычаг?
— Совершенно верно.
У нас в Петербурге на один из ФОКов привлекли компанию, строящую в значительной степени за счет собственных средств. И цена строительства тут же упала в три раза по сравнению с первоначальной стоимостью.
Не за счет того, что строительная организация упростила проект, использовала более дешевые материалы или рабочую силу — вовсе нет!
— За счет того, что были убраны откаты?
— Дело даже не в откатах. Компания просто работала рационально, по-хозяйски, потому что строила на свои средства.
Для других компаний, тратящих деньги заказчика, все равно было, стоят те или иные работы 30 или 26 тысяч. Заказчик не пеняет на слишком высокую цену — и хорошо. Для них не имело значения, насколько загружена машина арматурой при одной поездке. А «правильная» строительная организация выстроит логистику так, чтобы одна машина везла минимум 20 тонн арматуры!
Правильная организация строительного производства — ключевой фактор снижения себестоимости. У нас в СЕСК, например, все заявки в сметный отдел поступают за две недели. Не может быть заявок за три дня или за неделю. Зная заблаговременно объем поставки, мы экономим на логистике, и все материалы доставляются на объект вовремя, без авралов и срывов.
Еще важный момент — контроль затрат. В моей компании счета, начиная с 900 руб­лей, проходят только через меня. Потому что много небольших счетов в совокупности создает миллионные траты.
Благодаря рациональному ведению бизнеса мы имеем возможность в нынешней непростой ситуации не просто держаться на плаву, но и расширяться. СЕСК открыла офис в Москве, который будет отвечать за работу на объектах в ЦФО, коих у нас немало. Мы работаем в Краснодарском крае, на Дальнем Востоке и ряде других регионов. При этом основные объекты наши в Петербурге, Ленинградской области, на Северо-Западе страны.
Наверное, нам сопутствует успех еще и потому, что мы не пытаемся заработать любой ценой. У нас очень умеренные аппетиты на прибыль. Мы стремимся прежде всего строить, а доход получать такой, чтобы он удовлетворял в первую очередь потребностям в развитии.

Прийти, чтобы остаться
— Каким вы видите обновление регионального управленческого корпуса?
— Менять губернаторов и муниципальных руководителей точечно, на мой взгляд, бессмысленно. Нужен массовый процесс замены старых руководителей, руководителей старой формации — требуется новая генерация, новая кровь.
Необходимо делать ставку на настоящих лидеров. Быть лидером — это дар. Потому что лидеру важно не просто принять решение, но взять на себя ответственность за это решение, довести дело до логического завершения.
Требуются люди, которые четко знают, для чего они пришли, для какой задачи. Которые стремятся не править, а вкалывать. Которые идут на выборы не по принципу: «главное — занять пост, а там разберусь», а для работы на результат, стремления достичь результата, понимают, как будут работать, с кем, какого результата надо достичь. Которые понимают, что такое экономика, как она работает, как функцио­нирует ее реальный сектор. Наконец, те, кто видит людей вокруг, а не статистические единицы.
Один из знаменитых тренеров по футболу говорил: если ты работаешь и не замечаешь человека, стоящего рядом с тобой, то стоящий рядом с тобой видит тебя и то, что с тобой происходит. Работая в сложных условиях, важно видеть друг друга и понимать, что вы зависите друг от друга. Этот принцип хорошо действует не только в футболе.
Менеджмент — это искусство работы с живыми людьми. Лишь научившись строить отношения с людьми, со всеми их особенностями, можно добиваться результата. В политическом управлении, которым занимаются региональные руководители, это особенно важно, так как люди в политической системе не сотрудники, а наниматели. Губернатор должен доверять своему народу, а народ — своему губернатору.
— Но как добиться, чтобы перемена одних губернаторов на других вела к действительным изменениям? Как бороться со склонностью региональных чиновников к нарушениям, особенно коррупционным?
— Механизмы известны и довольно просты. Вот сейчас ввели ответственность за пьянство за рулем, и мало кто рискует садиться пьяным за руль. Ни один здравомыслящий человек не будет нарушать правила, понимая, что его посадят.
Если за коррупцию, за нецелевое использование средств станут сажать, ни один здравомыслящий человек не будет нарушать правила. Во всяком случае, массовая коррупция исчезнет.
— А каким образом преодолеть ничегонеделание, безынициативность региональных руководителей?
— Для губернаторов есть вышестоящая организация — Администрация президента. В России 85 субъектов Федерации: к каждому из этих регионов должен быть приписан куратор на Старой площади.
— Однако существует институт полпредов президента в федеральных округах, главных федеральных инспекторов.
— Эти институты отчасти для других задач, отчасти не очень хорошо работают. Нужны кураторы именно в федеральном центре — в самом субъекте в них вряд ли есть необходимость. Там и так работают федеральные представители: прокурор региона, начальник УФСБ, начальник УМВД…
В итоге 85 кураторов субъектов Фе­де­ра­ции, досконально знающих соответствующий регион, надежных, проверенных, честных, высокооплачиваемых — с зарплатой, предположим, 300 тыс. рублей в месяц. Это хорошая зарплата, уровень топ-менеджера в коммерческом секторе. Это при не очень больших затратах даст возможность полностью контролировать ситуацию в регионах.
Что же до губернаторов, на эту позицию должны прийти чиновники результативные, понятные людям, доступные людям. Они обязаны прийти на губернаторские должности с конкретными задачами — достичь изменений, добиться определенных целей, согласованных с руководством страны.
— И потом уйти?
— Может быть, уйти, выполнив задачи. А может быть, и не уходить, если они готовы взяться за более масштабные задачи.

Соболев Анатолий Анатольевич родился в 1981 году в г. Долинске Сахалинской области.
В 2003 году окончил Институт ускоренного обучения руководящих сотрудников Санкт-Петербурга (специальность «Экономика и управление на предприятии транспорта», квалификация «экономист-менеджер»).
В 2011 году завершил обучение по программе «Деятельность по строительству зданий и со­оружений 1-го и 2-го уровня ответственности» Московской академии рынка труда и информационных технологий, в том же году — обучение по программе «Осуществление деятельности генерального заказчика и генерального застройщика» Международной академии менеджмента, маркетинга, инжиниринга.
В 2012 году окончил Северо-Западную академию государственной службы при президенте РФ (специальность «Муниципальное и государственное управление»).
Основные вехи карьеры:
С 2003 года — заместитель главного инженера «МТП ГРУЗИНО», затем главный инженер предприятия.
В 2009 году приглашен на должность исполнительного директора одной из строительных компаний Санкт-Петербурга.
С 2010 ведет собственные строительные проекты.
С 2011 года — президент Северо-Европейской строительной компании (СЕСК) и Северо-Европейского строительного холдинга.
С 2014 года — генеральный директор Северо-Европейской строительной компании.