Алексей Рудольфович Глазунов, адвокат, управляющий партнер Первой московской ассоциации адвокатов Адвокатского бюро «ГЛАЗУНОВ И ПАРТНЕРЫ»

Во-первых, в условиях жесткого администрирования, за счет использования современных технологий, плановые проверки наименее эффективны, так как администрирование происходит в режиме онлайн. Большую часть информации налоговые органы получают в электронном виде, чему способствуют обязательность ведения налогоплательщиком электронного документооборота, обязательность электронно-цифровой подписи, презумпция его нахождения на рабочем месте, презумпция совпадения юридического и фактического адресов и т.д. В связи с этим, проверяющим не требуется выезжать в офис налогоплательщика и изучать его первичные документы.

При этом, проверяющие, в частности налоговые, как правило, злоупотребляют своими полномочиями по истребованию документов и информации. Как пример, согласно ст. 313 Налогового Кодекса, к документам, служащим подтверждениям данных налогового учета, т.е. к тем, которые должны интересовать налоговиков, относятся: первичные учетные документы (договоры и все, что с ними связано), аналитические регистры налогового учёта и расчет налоговой базы. Однако налоговики с фанатичным упорством истребуют регистры бухгалтерского учета, аналитические ведомости, требуют от налогоплательщика информацию о его деятельности в таблицах и прогнозах, пояснения о причинах тех или иных действий, решений и приказов, подробную информацию о контрагентах и о том, как происходил выбор контрагентов и пр.

Все это доказывает, что налоговые органы занимаются не администрированием установленных законодательством налогов и сборов, а сбором, хранением и использованием информации о всех бизнес-процессах в стране и за рубежом. Это позволяет им, с одной стороны, прогнозировать состояние налоговой базы в различных отраслях и регионах, а с другой стороны взимать прогнозируемые налоги, даже не выходя на плановые проверки. Действительно, зачем им тратить деньги налогоплательщика на выездные мероприятия контроля, когда можно так безнаказанно злоупотреблять своими правами и достигать большей собираемости налогов, не выходя из кабинета. Кстати, судебных споров на эту тему великое множество и суды все реже поддерживают налогоплательщиков, когда те отстаивают общеизвестный принцип: «Налогоплательщику разрешено все, что не запрещено законом, а налоговику запрещено все, что законом напрямую не разрешено».

Во-вторых, результаты контроля, а особенно налогового контроля, доведенные до суда, это почти гарантия доначисления недоимки. Это вряд ли потому, что налоговые органы стали лучше готовиться к судам, может и стали, но гораздо важнее то, что суды стали гораздо хуже разбираться в материалах налоговых проверок. Суды в последние два — три года утеряли свою независимость и, в большинстве случаев, если налоговому органу «удалось» что-то доначислить, выносят решение не в пользу налогоплательщика, не считаясь с законом. Таким образом, судебная система служит не интересом права, а, как в данном случае, интересам наполнения бюджета.

Такая ситуация, когда в отношении бизнеса действует презумпция налоговой виновности, совершенно не способствует его развитию. А налоговые органы, вместе с «независимыми, как солдаты» судьями, явно не понимают, что налоговое право должно служить не интересам наполнения бюджета, а целям развития отечественной экономики.

Поэтому, для повышения инвестиционной привлекательности малого бизнеса, недостаточно отмены плановых проверок. Это просто популизм и лукавство! Надо перестраивать налоговую систему, в первую очередь, в части целеполагания, и, конечно, необходимо восстановить правовой характер функционирования судебной системы. Без этих мер не только малому и среднему бизнесу будет «крышка», но и крупный бизнес начнет «съёживаться» и искать другие рынки. А государство руками своих чиновников отпилит сук, на котором сидит.